Содержание материала

Д.В. Найдёнова (СПбГУ)
Зооморфный образ св. Христофора на северных алтарных дверях второй половины XVI – начала XVIII в.


Среди сонма христианских святых, пострадавших в первые века гонений, особое место занимает святой мученик Христофор. Его необычный образ сохранился в небольшом количестве памятников и до сих пор редко привлекал внимание исследователей.
Согласно христианским преданиям, Св. Христофор жил в III в. н.э. в Ликии и пострадал около 250 г. при императоре Деции (249–251). Память мученика чтится в Восточной церкви (9 мая по старому стилю), но особое почитание Св. Христофор получил на Западе, где мученик был включен в состав «14 святых помощников». Мощи святого были перенесены из Ликии в Толедо, а позднее – во Францию, в аббатство Сен-Дени1. Ныне реликварий с главой Св. Христофора находится в Богородичной церкви на острове Раб (Хорватия)2. Житие мученика сохранилось в различных версиях, содержащих совершенно несхожие сведения о его жизни и месте кончины.
За длительный период почитания Св. Христофора сложилось несколько иконографических типов, каждый из которых опирался на определенный текст житийного повествования. Так, согласно наиболее распространенной в византийском мире традиции, Св. Христофора изображали в образе юного мученика. С длинными вьющими волосами, в хитоне и плаще, с крестом в руке, святой показан в соборе монастыря Осиос Лукас в Фокиде (1030-е – 1040-е гг.), в церкви Юсуф Коч в Каппадокии (перв. пол. XI в.), в церкви Св. Петра в Расе (посл. четв. XIII в.), в церкви Симеона Богоприимца в Великом Новгороде (кон. 1460-х гг.).
Особенно распространенными становятся изображения Христофора как юного воина, облаченного в доспехи. Их наиболее выразительные примеры – росписи церкви Св. Стефана в Кастории (перв. четв. X в.) и церкви Богоматери Перивлепты в Охриде (1294–1295). Тот же вариант иконографии мученика представлен в росписи Старой церкви Токалы Килисе (913–920), а также еще в двух скальных каппадокийских церквах – Эрмитаже в Соганлы (X–XI вв.) и Кылычлар Килисе в Гёреме (XI в.)3.
На Руси изображение Св. Христофора как юного воина сохранилось в арке диаконника церкви Св. Георгия в Старой Ладоге (посл. четв. XII в.)4. Предположительно, он был представлен и в соборе Св. Софии Киевской5. Аналогично староладожской росписи Христофор показан на одной из фресок церкви Св. Георгия в Старо Нагоричино (1315–1318 гг.), а также во фресках собора Христа Пантократора монастыря Дечаны (1348–1350 гг.), церкви монастыря Матеич (1356–1360 гг.)6 и других сербских и македонских памятниках.
Следующий вариант иконографии Св. Христофора – в виде Христоносца, то есть с Младенцем Христом на плечах. Эта иконография, чрезвычайно распространенная в средневековом западноевропейском искусстве, отразилась в сербских и македонских памятниках XIV–XV вв. На фреске церкви Св. Архангела Михаила в Лесново (1349) юный мученик Христофор в роскошных патрицианских одеждах одной рукой поддерживает Христа на плече, другой – держит крест7. Образ Христофора, переходящего реку вброд с Младенцем Христом на плечах и ветвью в руке, часто встречается в поствизантийской монументальной живописи, например, в монастыре Иоанна Богослова в Поганово (конец XV в.), в монастыре св. Николая Анапавса в Метеорах (1527 г.). Этот иконографический вариант во многом опирался на западный текст жития святого, содержащийся в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского (XIII в.)8. Согласно этой легенде, Св. Христофор переносил через реку ребенка, и на середине реки тот стал невыносимо тяжелым. Оказалось, что Св. Христофор переносил Иисуса Христа, а с ним и все тяготы мира.
Под влиянием сказаний о зооморфном облике Христофора сформировался третий вариант изображения мученика – с головой собаки или в образе кинокефала, самый необычный из всех вариантов его иконографии. Древнейшее изображение святого с головой пса датируется VII–VIII вв. Это керамическая икона с изображением Свв. Христофора и Георгия из музея в Скопье (Македония)9. Однако такая иконография получила широкое распространение в искусстве лишь спустя почти тысячу лет, прежде всего на Руси10. Запоминающийся образ святого с песьей головой, в воинских доспехах, представлен на небольшой иконе XVI в. из Государственного Исторического музея11,  на русской иконе середины XVII в. «Отечество с избранными святыми» из Музея икон в Реклингхаузене12. Такой тип изображения Христофора будет актуальным вплоть до XX в., несмотря на издание в XVIII в. синодальных указов, которые запрещали писать зооморфный образ мученика, якобы имеющий сходство с собакоголовым дьяволом13. Но народное почитание и популярность культа, свидетельством чему могут послужить возведенные в честь Св. Христофора церкви в Великом Новгороде (1553) и Москве (1572)14, иконы и монументальные росписи, сохранили память о единственном звероподобном святом в христианском мире.
Гипотетически можно выделить четвертый тип изображения Св. Христофора, ранее не отмечавшийся исследователями, где мученик предстает с головой лошади, вероятно, согласно ранним греческим преданиям, не сохранившимся в письменной традиции. Тем не менее, бытует легенда о том, что Св. Христофор был очень красив от природы, верен Богу, но чтобы не прельщать местных поселянок-язычниц своей красотой и избежать соблазна, молил Бога обезобразить его. «Молитва была услышала, и язычницам стал он казаться с лошадиной головой, хотя на самом деле по-прежнему оставался красавцем»15. Запоминающийся образ святого с лошадиной головой  мы можем видеть в росписи собора Успенского монастыря в Свияжске (ок. 1605 г.) и церкви Николы Мокрого в Ярославле (1673 г.), на иконе из Государственного музея истории религии (перв. четв. XVIII в.)16 и других памятниках. Вероятно, предания о лошадиной голове могли возникнуть и под воздействием изображений, но данный вопрос остается открытым и ждет отдельного исследования.
Однако из широкого набора иконографических типов Св. Христофора на ведущих в жертвенник северных дверях русских иконостасов появляются изображения мученика исключительно в образе кинокефала. Несмотря на то, что антропоморфный иконографический тип был известен в византийском мире с древних времен, мастера нарочито изображали святого именно в зооморфном облике. Псоглавец в полном воинском доспехе, с багряным плащом на плечах, который изящно окутывал почти всю фигуру святого, оставляя открытыми только ноги, обутые в сапоги, заполняет все живописное пространство. Собачья голова, увенчанная нимбом, обычно поднята кверху с оскаленной пастью. В правой руке святой держит длинное копье, иногда меч. Внешний вид и гордая осанка мученика Христофора напоминает образ архангела Михаила и мужественные фигуры святых воинов, к числу которых он и принадлежит.
Самые ранние из известных нам северных дверей с изображением Св. Христофора-псоглавца относятся ко второй половине XVI в. и происходят из церкви Троицы села Кривое в Архангельской области (Государственная Третьяковская галерея)17. Подобный образ Св. Христофора мы можем видеть на двери XVI в., хранившейся в Чудовом монастыре Московского Кремля (ныне в Государственном музее истории религии)18. Интересной особенностью иконы Св. Христофора  первой половины XVII в. из фондов музея «Ростовский кремль» (происходит из церкви Успения села Богородицкого в Осеку Любимского уезда Ярославской губернии) является развернутая надпись в верхней части по сторонам от нимба, повествующая о необычной иконографии святого19. Нам также известна дверь второй половины XVII в., происходящая из Спасо-Валушинской церкви в Каргополе (ныне в Вологодский музее-заповеднике).
В великолепном единоличном изображении Св. Христофора, происходящем из церкви Александра Невского в деревне Ивачево и относимом к концу XVII в. (из собрания Череповецкого художественного музея)20, псоглавец показан в нарядном воинском доспехе. Каждая деталь его лат тщательно проработала так, что виден тончайший растительный орнамент кованого облачения.
Уникальный образец единоличного зооморфного изображения мученика с белым платом, покрывающим голову с оскаленной пастью, представлен на двери XVII в. из Егорьевского историко-художественного музея. Вероятно, мастера, писавшие образ, опирались на малоизвестный апокриф, согласно которому Господь посылает в помощь апостолам ужасного вида кинокефала, голову которого святые вынуждены были скрывать под покрывалом, дабы не испугать горожан21.
Изображение святого на северной двери иконостаса позднего периода, начала XVIII века, сохранилось в фондах Архангельского музея изобразительных искусств (из Успенского собора города Кеми)22. Здесь явственно заметны барочные интонации, особенно в трактовке одежд святого, каждый сантиметр которых покрыт незамысловатым орнаментом. Свето-теневая моделировка делает лик более объемным. Усиливается роль цвета, в колорите более активно проявляется элемент своеобразного натурализма. Однако иконографические признаки святого сохраняются.
Как мы видим, северные двери с изображением Св. Христофора-псоглавца были широко распространены в русской традиции. По сравнению с другими библейскими сюжетами и апокрифическими персонажами, помещавшимися на боковых вратах, зооморфный образ мученика наиболее точно раскрывал символику северной алтарной двери.
Северные врата иконостаса, служившие для прохода в жертвенник (где приготовлялись Святые Дары для Евхаристии), должны были напоминать о грехопадении человека, его покаянии, прощении Богом и трудности обретении Рая. Перед каждым входом священнослужителей в жертвенник читается 50-й покаянный псалом. «Содержащиеся в нем прошения о помиловании раскаявшегося грешника, который молит Господа о даровании радости спасения, получили наиболее ясное отражение в композиции с изображением Благоразумного разбойника»23, образ которого тесно связан и со святым мучеником Христофором.
Основным литературным источником этого изображения являются евангельские тексты, повествующие о распятии рядом с Христом двух разбойников. Наиболее подробно сюжет изложен в Евангелие от Луки (Лк. 23, 39–43), в котором повествуется рассказ об одном разбойнике, который во время распятия раскаялся на кресте и обратился к Христу со словами: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое!», на что получил ответ: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Другой же разбойник продолжал хулить Господа. В Слове Евсевия «О вшествии Иоанна Предтечи во ад»24 Благоразумный разбойник принимает весьма положительные черты. Попав в Рай, он ведет себя гораздо сдержаннее по сравнению с кичащимися своей святостью святыми и представляется спутником Христа в его страданиях. Интересно, что в сборнике житий святых Иакова Ворагинского Св. Христофор также выступает в качестве спутника Христа. Именно он переносит вброд младенца Иисуса, а с ним все тяготы мира.
Некоторые ранние тексты описывают Св. Христофора до принятия крещения свирепым и жестоким (он был воином и, скорее всего, не раз проливал кровь). И только приняв истинную веру, псоглавец становится кротким и благочестивым. Так и Благоразумный разбойник, согласно текстам Евангелия, уверовав на кресте, раскаивается в содеянных грехах на пороге смерти, чем и заслуживает прощение Спасителя.
Самые ранние боковые врата с единоличным изображением Благоразумного разбойника относятся к середине XVI в.25 Примерно в это же время появляются северные алтарные врата с изображением Св. Христофора. Оба иконографических типа существуют параллельно. Яркие образы Христофора и Благоразумного разбойника на дверях жертвенника раскрывали символическое значение боковых дверей, которые указывали на смирение и покаяние, что было важнейшим условием спасения.
Интересно отметить, что самая древняя сохранившаяся северная алтарная дверь, датируемая первой половиной XVI в., из церкви Свв. Мины, Виктора и Викентия в Твери (ГРМ), по содержанию сюжетных композиций, расположенных на ней регистрами, символически напоминает образ святого мученика Христофора. На тверской двери представлены выразительные фигуры мучеников Никиты и Георгия. Св. Никита, побивающий беса, напоминает образ мученика Христофора – врачевателя, который имел дар изгонять бесов26. Он, как и Христофор, был воином, участвовал в распространении христианства и пострадал за православную веру, приняв мученическую смерть. Кроме того, житие мученика Никиты приписывает гонение на христиан проискам дьявола (во многочисленных житиях Св. Христофора именно дьявол выступает соратником императора Деция, который и начал по существу первые гонения на христиан); в связи с этим действия мученика приобретают характер борьбы с бесом. Нам известны иконы Св. Христофора, где мученик поражал копьем дьявола, поверженного на землю. Примером может послужить икона середины XVI в. из фондов Русского музея27.
Следует обратить внимание на образы Свв. Георгия и Никиты на двери жертвенника из Твери, чье появление символически обусловлено службой «шестого часа», которая посвящена победе Христа над адом и смертью, прославляемой как победа над дьяволом28. Считается, что в этот промежуток времени дьявол особенно силен, и иерей молится за всех о избавлении от нападения «беса полуденного». Изображение Св. Георгия, побеждающего змия, и Никиты, побивающего беса, становится символическим толкованием молитвы и псалма (Пс. 90, 3–13). Они же воспринимаются на вратах как стражи человеческих душ, а также как хранители входа в иной мир, мир горний. Ведь дверь иконостаса, будь то боковые или царские врата, это не что иное как знак перехода из мира дольнего в горний, из мира суетного в мир сакральный, переход туда, где пребывает Бог29. Поэтому звероподобный образ Св. Христофора в воинском облачении на северной алтарной двери, которая ассоциировалась с одной из трех дверей алтарей, ведущих в Царствие Небесное, представлял собой стража на пороге вхождения в Рай, подобно архангелу Михаилу, также часто изображавшемуся на боковых алтарных вратах в паре с архангелом Уриилом30 в качестве небесного воина, преграждающего путь в Царствие Небесное грешникам. Тема стража прослеживается и на керамической иконе из Виницы, о которой упоминалось ранее; предположительно она была предназначена для наружной облицовки стен церкви или крепости, а образы Христофора и Георгия выполняли здесь защитную функцию31. В каппадокийских храмах образы прославленных святых воинов часто занимали место у самого алтаря, среди них был и Христофор. Звероподобный мученик в кованых доспехах воспринимался как образ надежного защитника, «которого убоятся все злые силы»32. Вероятно, под влиянием Византии на Руси, начиная с середины XVI века, образ псоглавца переносится в интерьер храма, на северные алтарные врата, ведущие в жертвенник, где мученик выполнял те же функции.
На Руси специфический образ Св. Христофора как стража мог особенно остро восприниматься в «контексте» народной культуры, склонной к ярким, конкретным образам. Тема покровительства Св. Христофора охотникам была актуальна среди жителей пермского края, где мученика почитали как покровителя удачной охоты, его звероподобный образ можно встретить в трапезных Никольской церкви в Ныробе33 и Рождественской в Искоре34. В Новгороде и Москве мученик выступал в роли защитника от моровых поветрий. Так, согласно греческой версии жития, в предсмертной молитве Св. Христофор испрашивает у Господа наделить его мощи чудодейственной силой и даровать всем, кто призывает его имя, избавление от злых духов, града, неурожая, эпидемий35. Тема заступничества, избавления от болезней звучит в росписи  церкви Симеона Богоприимца (Зверин монастырь), построенной в 1467 г. на месте деревянного «обыденного» храма в связи с повальным мором, свирепствовавшим в Новгороде. В подкупольном пространстве храма среди погрудных изображений святых находится ростовой образ юного мученика Христофора в нарядном патрицианском одеянии; очевидно, к нему обращались с молитвой о скором исцелении.
На наш взгляд, появление образа Св. Христофора на северных вратах иконостаса во второй половине XVI в. связано с тем, что он мог символически заменять ранее существовавшие многосюжетные алтарные двери, а также представлял собой символическую замену образа Благоразумного разбойника. Так как имя Христофор в переводе с греческого языка обозначает «несущий Христа», а в русской традиции это можно соотнести с готовностью мученика «нести крест», возникает своеобразная символическая метафора традиционного изображения Благоразумного разбойника с крестом на плече. Следует подчеркнуть выраженное «христоподобие» образов, а также их схожее функциональное назначение. Разбойник Рах был распят на кресте вместе с Христом и, подобно самому Спасителю, изображался на боковых вратах с несомым на плече крестом, а Св. Христофор из язычника-воина превращался в христианского проповедника, готового с достоинством «нести крест», претерпевая все страдания, уготованные ему после принятия  крещения.
Однако трудно решить, какими принципами руководствовались мастера, создавая именно зверообразный образ Св. Христофора на дверях в жертвенник. Возможно, они хотели подчеркнуть, что достигнуть Царствия Небесного может каждый, и раскаявшийся грешник, как Благоразумный разбойник, и сложивший оружие воин, как Христофор. Статус и внешние данные страстотерпцев им были не важны, мастера создавали образы маргинальных, внешне отталкивающих людей, сохраняющих при этом свое человеческое достоинство и внутреннюю красоту.
Изображения Св. Христофора-псоглавца на северных алтарных вратах – явление исключительно русское. Ни Византия, ни другие славянские страны подобной традиции не знали. Интересно отметить, что образ  Св. Христофора размещался и на створках киотов, как, например, на киоте образа Св. Николая Чудотворца из Никольской церкви Соловецкого монастыря36. На складне конца XVII в. из Музея икон в Pеклингхаузене37 иконография Св. Христофора-псоглавца с точностью повторяет его изображения на известных нам дверях жертвенников.  Поскольку складни воспроизводили иконостас в миниатюре, а створки символически были подобны дверям, очевидно, одна традиция могла повлиять на другую.